Питерские депутаты требуют от Госдумы признать Владимира Путина изменником Родины и лишить должности. За все, что он натворил, начав свою “спецоперацию”. Как гости программы расценивают этот демарш? А также: в России оказывается выборы. ЦИК РФ должен памятник поставить Навальному и его команде, что они о этих выборах помнят. В эфире: Михаил Лобанов, Аббас Галямов, Денис Шендерович.
Елена Рыковцева: Питерские депутаты решили преподнести Владимиру Путину под выборы подарок. Они объявили его государственным изменником и призвали объявить таковым же изменником других депутатов, которые сидят в Москве в Государственной Думе. Давайте посмотрим сюжет.Елена Рыковцева: Питерские депутаты решили преподнести Владимиру Путину под выборы подарок. Они объявили его государственным изменником и призвали объявить таковым же изменником других депутатов, которые сидят в Москве в Государственной Думе. Давайте посмотрим сюжет.
Елена Рыковцева: С нами Михаил Лобанов, политик. Они самоубийцы что ли? Это что за акт самосожжения, как вы это квалифицируете?
Михаил Лобанов: Очень смелый поступок. Люди придали гласности то, что думают. Конечно, в текущих условиях в России 2022 года, к сожалению, уверен, что у них будут большие неприятности в связи с тем, что они озвучили. Понятно, что сейчас десятки миллионов в нашей стране недовольны происходящим, но опасаются говорить, опасаются писать, публиковать. Я не знаю, насколько депутаты оценивали риски, что с ними может произойти после этого.
Елена Рыковцева: Они отлично знали, что с ними после этого произойдет. Потому что все уже расписано и на вашем примере, и на других, все заранее известно. Для меня это было неожиданным: депутаты с таким заявлением острым, точным, резким. Давайте не думать о том, что они не понимали риски, они понимали риски. На что они рассчитывали?
Михаил Лобанов: Видимо, если понимали риски, они считали для себя невозможным промолчать. Они, наверное, прекрасно знают, что было дело Горинова, чем оно закончилось. Были другие заявления муниципальных депутатов, что они подвергались преследованию. Мы видим выступления депутатов разных уровней, к сожалению, там нет ярких и принципиальных выступлений депутатов Госдумы, депутаты более низкого уровня парламентов высказывались, высказываются. Это значит, что через избирательную систему, через те выборы, если их можно назвать выборами, которые есть в России, все-таки так или иначе проходили люди, у которых есть совесть, есть собственное мнение, и они не готовы все, во что они верят, предать и просто молчать.
Елена Рыковцева: Аббас, я буду навязывать вам свои эмоции, но для меня это было абсолютно неожиданным. Мне казалось, что все уже закатано. Вы как оцениваете эту акцию?
Аббас Галлямов: Я знал, что в целом на муниципальном уровне в Москве и в Петербурге есть оппозиционно настроенные депутаты, в общем-то среди оппозиционеров время от времени появляются люди, которые, метафорически выражаясь, кладут свою голову на плаху. А Навальный, а Яшин, про них же то же самое можно говорить. Кара-Мурза, Горинов тот же. Юлия Галямина никуда не уезжает, в Москве сидит. Ваше удивление, с чем связано: вы политику сейчас рассматриваете как царство, где царит голый интерес. А это же не совсем так. Это кремлевский дискурс такой, а нормальный дискурс как раз предполагает, что в политике люди отстаивают те идеалы, в которые верят, в том числе рискуя собственным благополучием. Если мы через эту призму смотрим на политику, то все происходящее как раз нормально. Люди искренне считают, что дела обстоят именно таким образом, в соответствии со своими представлениями действуют. Плохо, что мы совершенно естественную вещь воспринимаем как какую-то противоестественную. На самом деле, как еще может быть? Нэнси Пелоси летала на Тайвань, нельзя было исключать того, что китайцы собьют ее самолет. Они серьезные ребята, они на полном серьезе говорили о том, что самолет будет мишенью, но она, тем не менее, взяла и полетела. В политике бывают искренние люди иногда.
Елена Рыковцева: Хронология истории состоит в том, что Яшин, Кара-Мурза – это люди, которых мы знали и раньше, мы знали их позицию, мы знали, что они эту позицию не будут замалчивать, бояться. Были депутаты, которых мы раньше не знали, не слышали, местные депутаты, региональные, которые сейчас в розыске, их объявляют террористами. Есть депутаты районного уровня, которые сейчас за границей. Все это было в начале, потом какое-то затишье. Было ощущение, что все, от которых невозможно было ожидать, что они смолчат, они уже высказались и сидят, а те, от кого этого не ждали, мы их не знали, уже раскатаны в каток, изгнаны, наказаны и так далее. И вдруг появляются сразу 10 человек, после какой-то паузы это последовало.
Аббас Галлямов: Во-первых, вы опять, извините, рационализируете то, что необязательно рационализировать. Это же эмоции. Они пытаются себя удержать, у всех жены, семьи, жены им говорят: сидите, молчите, не дергайтесь. Они постепенно закипают, это всегда так бывает. Вы говорите: Навального мы знали. А когда вы его знали, вы же его не с детства знали. В какой-то момент человек вдруг стукнул кулаком по столу и сказал: хватит терпеть. Так вчерашний мирный обыватель вдруг становится революционером. Он до какого-то момента терпит, а потом просто взрывается. А то, что они все вместе решили, так это как раз понятно – вместе веселее, легче. Сели, посмотрели друг другу в глаза, говорят: слушай, мы себя уважать не будем после этого, если мы сейчас смолчим. Подогрели эту эмоцию и решили, сделали это. Я здесь бы выделил еще одну составляющую: может быть у них есть понимание, ни в коем случае это не умаляет их подвига, но может быть у них есть уверенность, что все это ненадолго.
Елена Рыковцева: И у нас с вами таким образом, они в нас тоже это вселили.
Аббас Галлямов: Оно у нас есть у всех, кто не окончательно ослеп, оно есть благодаря в первую очередь усилиям ВСУ. То есть совершенно очевидно, что в военном смысле путинский режим оказался совершенно не на высоте, особенно то, что в последние дни происходит в Харькове, это демонстрирует. Российский режим полностью завязан на силовую составляющую, у него нет других источников легитимности. Если он не способен победить на поле боя, на что он вообще тогда способен, зачем он тогда нужен? Любой другой нормальный режим возьми, там много аргументов: окей, они воевать не умеют, но зато у них с экономикой хорошо. Или: воевать не умеют, но они честные ребята, не коррупционеры. Или, например, они пытаются преодолеть разрыв между богатыми и бедными, пытаются социальную справедливость. У нас же, за что ни возьмись, все плохо, все в минусах. Единственное, ради чего мы все это терпим – ради того, чтобы Россия была сильной. А тут выяснилось, что она и не сильная ни черта.
Елена Рыковцева: Спасибо, только замечу, что с детства Навального никто не знал, точнее никто не знает людей, которые знали его с детства, ну кроме его брата конечно. С нами на связи Денис Шендерович. Какие эмоции у вас вызвала информация об этом обращении питерских депутатов в Государственную Думу, что давайте его признавать государственным изменником все вместе и лишать должности?
Денис Шендерович: Эмоции простые для нормального человека – удивление, уважение. И, конечно, мне за них немножечко боязно. Я прекрасно понимаю, чем для них это закончится, я за них переживаю. Но так или иначе это такой акт самопожертвования. Я уж не знаю, можно ли их сравнивать с декабристами с точки зрения исторической значимости, но то, что они войдут в историю современной России – это факт. То, что для них эта история сейчас обернется не лучшим образом – это тоже факт. То, что эти ребята смелые, то, что они сказали то, что думают – это тоже факт. То, что сейчас в стране отменены конституционные нормы на свободу слова – это тоже факт. Совокупность этих фактов, эмоций складывается таким образом, что мы может проявить к ним уважение, солидарность, поддержку и сопереживание. Естественно, желание, чтобы эти люди все-таки остались на свободе, хотя не знаю, честно говоря, чем это для них закончится. Надеюсь, что хорошо.
Елена Рыковцева: Наш разговор переходит плавно на выборы, которые никто не замечает, этих выборов нет в природе. На федеральном телевидении одна Украина, “специальная военная операция”. Но эти выборы происходят. Михаил, вы со мной согласитесь, что Центральная избирательная комиссия должна поставить памятник команде Алексея Навального, ФБК, за то, что она хоть какой-то интерес к этим выборам у людей продолжает возбуждать своим продолжением темы “умного голосования”?
Михаил Лобанов: Если говорить про памятники, благодарности и теплые слова поддержки, я бы, естественно, адресовал их в первую очередь тем кандидатам, которые сейчас в 2022 году решились пойти в Москве и в других регионах на выборы разного уровня, пошли туда с оппозиционной повесткой. У многих из них не звучала тема спецоперации, но очевидно, что она так или иначе находится на фоне, тема номер один в стране. Даже если человек в своем общении с соседями в агитации не затрагивает, все равно так или иначе люди считывают, связывают то, что он говорит, с той реальностью, которая нас окружает, которая во многом определяется тем шагом, который российские власти сделали 24 февраля.
Елена Рыковцева: Вы поддерживаете тех людей, которые даже сегодня, зная, на что государство способно, идут во власть, которая принадлежит этому государству?
Михаил Лобанов: Мы создали платформу выдвижения, к нам обратилось больше 200 людей в Москве, кто хотел идти кандидатами. В итоге у нас 130 кандидатов в разных районах Москвы, мы их поддерживали, самовыдвиженцев, кандидатов от партий, помогали вести кампанию. Эти люди заслуживают самого глубокого уважения, те, кто остались в списках, за кого 11 сентября протестно настроенные жители Москвы могут поставить галочки, тем самым выразить свое отношение к политике властей за все последние годы, за последние шесть месяцев. Безусловно, любые политически силы, которые эти выборы освещают, создают из отдельных районных историй большую общефедеральную повестку, они, конечно, заслуживают уважения. Я готов им сказать спасибо.
Елена Рыковцева: Мы сейчас покажем маленькую справку, что это за выборы, для тех, кто не знает, где выбирают, кого выбирают.
Елена Рыковцева: Аббас, что вы думаете о выборах во время войны?
Аббас Галлямов: Я думаю, что, конечно, выборы, которые в любой другой ситуации являются квинтэссенцией политики и являются высшей точкой напряжения для политической системы, именно в этот момент решается вопрос о власти. Все остальное – это подготовка к выборам. В этом году выборы, конечно, оказались на периферии повестки именно потому, что политика перетекла в свою наиболее радикальную форму, она трансформировалась в войну. На фоне войны выборы блекнут. Поэтому можно было предположить, что протестная явка на них окажется очень низкой, потому что оппозиционному избирателю, строго говоря, и голосовать не за кого. Если в прошлом году нет сторонников Навального в бюллетене, но есть КПРФ. КПРФ в прошлом году по многим опросам внутриполитической повестки занимала резко оппозиционную точку зрения. Начиная с 2018 года они дрейфовали в сторону оппозиционности, начиная с выдвижения Грудинина, несогласованного кандидата, который создал серьезные проблемы Кремлю. Сразу после этого протесты против пенсионной реформы, потом голосование против путинского обнуления. Поэтому оппозиционный избиратель в прошлом году вполне мог, даже не имея в бюллетени сторонников радикальной оппозиции, типа Навального, Яшина, можно было проголосовать за КПРФ. А в этом году что, за КПРФ голосовать? По главному вопросу политической повестки, по теме войны они от единоросов ничем не отличаются. Можно было предположить, что протестная явка будет низкой, поэтому выборы пройдут совсем гладко для властей, вообще никаких проблем не будет. Контрнаступление ВСУ, которое они словно подгадали, сокрушительный разгром, который мы сейчас наблюдаем, разгром путинской армии, он, конечно, очень сильно деморализует лояльных избирателей. Явка среди них и без того была бы не очень высокая, а теперь она будет катастрофически низкой. Оппозиционный избиратель наоборот сейчас чувствует воодушевление – врага бьют, в этом смысле не все потеряно. Сейчас как раз карты у властей могут смешаться, им придется фальсифицировать выборы очень жестко. Жесткие фальсификации всегда ведут к росту недовольства, к скандалам. Это, конечно, совсем не то, что нужно властям в преддверии 2024 года. В этой ситуации еще один источник ослабления легитимности – это не то, что нужно властям.
Елена Рыковцева: Денис, видите ли вы вокруг себя оппозиционных депутатов? Видите ли вы избирателей, которые за них готовы проголосовать?
Денис Шендерович: Да, конечно, вижу. Есть такие и кандидаты, и избиратели. Более того, я свои рекомендации по Можайскому, Кунцевскому району давал. На вопрос, есть ли у них шансы, я скажу с вероятностью 95%, что шансов у них нет. Дело в том, что эти выборы – это не выборы 2017 года. Какая бы ни была явка оппозиционная, протестная на участках, какая бы она ни была в электронном голосовании, результаты все равно перевернут так же, как это было в 2021 году на выборах в Госдуму. Об этом говорит утреннее начало выборов, когда за два часа явка составила в ДЭГе около 700 тысяч – это невероятная явка, они стесняться перестали, поэтому все на виду. Все прекрасно понимают, что вбросы и фальсификации будут в максимальном количестве. Я считаю, что шансов нет. Люди, которые занимаются сейчас этими выборами, которые борются до последнего, они достойны уважения. Это тот случай, когда ты знаешь, что против тебя все сфальсифицировано, ты знаешь, что против тебя все сделано так, что ты проиграл, но ты все равно борешься. Это именно те самые бойцы, с которыми можно пойти в разведку. Они молодцы, они достойны уважения.
Елена Рыковцева: Послушаем опрос москвичей: они вообще-то замечают выборы вокруг себя?
Елена Рыковцева: Я обращаю внимание, что про телевизор никто не говорит, потому что выборов в телевизоре, который, казалось бы, должен их продвигать, нет вообще. Нашего корреспондента мы попросили все-таки хотя бы посидеть в интернете, посмотреть, что ему приглянулось, запомнилось. Давайте посмотрим, что он там наковырял.
Источник svoboda.org
