Она дала очень подробное интервью Катерине Гордеевой. Публикуем его фрагмент
Журналистка «Новой газеты» Елена Милашина дала 3,5-часовое интервью Катерине Гордеевой — о работе в Беслане, влиянии Рамзана Кадырова на Чечню, подводной лодке «Курск» и других темах, о которых она писала на протяжении карьеры. 4 июля 2023 года Милашина и адвокат Александр Немов поехали в Чечню на суд по делу Заремы Мусаевой. Там их жестоко избили, облили зеленкой, а Немова ранили ножом. «Медуза» пересказывает ту часть интервью, где Милашина говорит о нападении — от первого лица.
Жертва должна показывать, что с ней делали, чтобы агрессору было неловко и страшно — поэтому я не боюсь своих фотографий после избиения, я делала их осознанно. Спустя два месяца после нападения с моим зрением и головой все нормально. С руками тоже все нормально. Когда мне говорят, что мне идет новая стрижка, это раздражает — сама бы я налысо не побрилась, это было насилие. Синяки и отеки ушли, а волосы каждый день напоминают о том, что произошло.
Установить личности нападавших можно было за несколько часов. На месте избиения и в аэропорту были камеры, у следствия есть записи. Сейчас по ним пытаются установить лица людей. Но можно было сделать проще — проследить за нашими включенными телефонами, которые украли нападавшие, и понять, какие телефоны работали рядом с ними на протяжении всего пути. Следствие этого не сделало.
Нельзя, согласно протоколам безопасности «Новой газеты», чтобы в Чечне тебя встречал личный водитель — так ты его подставляешь. Поэтому мы воспользовались «Яндекс.Такси». В тот раз я не скрывала, что лечу в Чечню, я просто купила билет в Грозный. Не собиралась добираться тайно обходными путями. Обычно я не бываю там одна, страхует охранник, тоже приезжий. На местных я уже давно не полагаюсь. Они помогут, но потом у них будут проблемы.
Мы не думали, что приговор по делу Заремы Мусаевой, куда мы ехали, станет поводом для эксцесса. Но я не учла — и это можно считать моим провалом — ситуацию с Ясином Халидовым.
Я написала заметку о том, что он исчез. Ко мне он лично не обращался. И я не придала значения тому, с какой информацией он имел дело — а информация там бомбическая (например, все теракты 2015 года в Чечне были нужны, чтобы оправдать такое количество полицейских в Чечне). Александр Немов был одним из адвокатов Халидова. И мы с ним, такие хорошие, 4 июля прилетаем в Чечню, не подозревая об угрозе.
Я думала, на нас напали, потому что Кадыров меня сильно не любит. Я не отменяю этого фактора, но все мои источники сообщили, что нападение было напрямую связано с Халидовым. На нас напали те же самые люди, которые забирали Халидова из Омска. Следствие может узнать их имена в любой момент, если захочет.
Я не поеду в Чечню на обжалование приговора Зареме Мусаевой. Мы обсуждали такие планы, но о них стало известно раньше времени — информацию слил «Комитет против пыток» «Медиазоне» (интервью записано 7 сентября — прим. «Медузы»), я им такого разрешения не давала. Но риски большие. Мы обратились к омбудсмену Чечни Мансуру Солтаеву, который [после нападения] просил ему звонить в таких случаях. Я позвонила ему, узнала голос Солтаева, но он сказал, что это его помощник — и что Солтаев недоступен.
Потом я обратилась к Татьяне Москальковой, она связалась с ним и пообещала, что Солтаев перезвонит. Он не перезвонил, трубку продолжал брать «помощник». В это время главреда «Новой газеты» Дмитрия Муратова признали «иноагентом». Солтаев выступил с программной речью, что «иноагенты» — предатели. И Москалькова тоже пропала из эфира. Я понимаю сигналы — это значит полный отказ в безопасности [на территории Чечни]. А со мной должна ехать еще куча людей. Я в такие игры не играю. Я умный человек. Но когда мне нужно будет в Чечню, я поеду.
Источник meduza.io
