В марте Госдума России приняла закон, согласно которому заключившие контракт о прохождении военной службы будут освобождаться от уголовной ответственности за преступления небольшой и средней тяжести: уголовные дела подозреваемых будут приостановлены, а для уже осужденных реальный срок наказания заменят на условный. До этого осужденных за преступления участников войны освобождали от наказания через помилования, подписанные президентом России.
Адвокаты и правозащитники говорят, что на практике настойчиво предлагают пойти на фронт и подозреваемым по тяжким статьям, включая «наркоманские» и «педофильские». Вербовка самыми разными методами на войну идет полным ходом, и заключенным, отмечают правозащитники, нередко приходится выбирать между пытками в тюрьме и подписанием контракта на то, чтобы идти убивать и погибать в Украине.
На крючке у полиции
28-летний Александр Новогренко из Петербурга осужден к 15 годам лишения свободы по статьям о теракте и сбыте наркотиков. По версии следствия, в сентябре 2023 года он пытался поджечь военкомат, а через три дня якобы сбывал наркотики при помощи «закладок». Он уже заявил, что готов поехать на «СВО», как российская пропаганда называет войну в Украине, лишь бы не оказаться на зоне. «Тюрьма вгоняет его в такой страх, что он готов на что угодно, лишь бы не сесть, – говорят его друзья. – Он давно был «на крючке» у полиции и делал все, что ему скажут». Они считают, что их приятеля подставили силовики, чтобы «срубить» на нем лишнюю «палку» («палка» на профессиональном жаргоне – это выявленное, раскрытое или направленное в суд уголовное дело; для каждого из подразделений МВД есть свои показатели по числу «палок». – РС) и уговорить потом поехать на войну.
По словам Новогренко, 22 сентября 2023 года от «неустановленного лица в интернете за 100 тысяч рублей» он получил предложение совершить поджог и инструкции по изготовлению «коктейля Молотова» и «по конспирации». Позже он рассказал правозащитникам, что совершить поджог его заставили «неизвестные», предложившие ему 100 тысяч рублей за бросок «коктейля Молотова».
По версии обвинения, в заброшенном здании в деревне Заневка (Всеволожский район Ленобласти) он изготовил несколько взрывных устройств и решил, что «по причине близости к месту жительства» его целью станет военкомат в Невском районе Петербурга.
Утром 25 сентября, считает следствие, Новогренко прибыл к месту назначения, но, увидев наряд Росгвардии, решил перенести поджог на более удобное время. 27 сентября он бросил «коктейль Молотова» в сторону входной двери военкомата и снял это на видео, которое отправил своему «заказчику» в качестве отчета. Он лишь немного обжег стену фасада здания. Обещанные сто тысяч ему не заплатили.
А уже 28 сентября 2023 года, согласно официальному релизу, полицейские поймали его на торговле наркотиками. Делать закладки ему якобы предложил тот же «неизвестный куратор Т.», который до этого обманул его с деньгами за поджог военкомата.
«Новогренко прибыл на место, где извлек упаковку со свертками со смесью вещества, содержащей наркотическое средство – производное N-метилэфедрона альфа-пирролидиновалерофенон, общей массой 3,61 грамм», – сообщили в пресс-службе судов.
В тот же день он спрятал на указанных участках города свертки и 10 фотографий отправил своему интернет-собеседнику.
«Согласно материалам дела, о сбыте партии наркотиков Александр с тем же «куратором Т.» договорился на следующий день после попытки поджога военкомата. И сам перевез свертки с наркотическим веществом из области в Петербург, где поместил 13 «закладок», но геолокацию отправил только по 10 из них. В этот момент его и задержали сотрудники полиции», – говорит на условиях анонимности юрист, знакомый с делом.
Новогренко подтвердил в суде свою причастность как к поджогу военкомата, так и к сбыту наркотиков, но отрицал «наличие террористических цели и мотивов». По его словам, он «совершил преступления под воздействием шантажа».
Лишь бы не сесть
У друзей Новогренко большие сомнения в том, что «неизвестный куратор Т.» и в деле о поджоге, и в деле о закладках – это одно и то же лицо. Они считают, что Александра подставили сами полицейские.
– Мы все уверены, что это менты его и подбивали на поджог. Они им просто воспользовались. Во-первых, версия с одним и тем же куратором и по наркотикам, и по «коктейлям Молотова» сама по себе очень странная. Стал бы человек после «кидалова» (ему ведь так и не заплатили) с поджогом вестись на обещания того же человека и делать закладки? Саня – зависимый, конечно, но не дурак. Во-вторых, он давно на крючке у полиции и делал все, что ему говорили. Полицейские и есть его настоящие кураторы, – говорит друг Новогренко Егор (имя изменено для безопасности собеседника).
Новогренко не раз жаловался, что полицейские заставляют его свидетельствовать против совершенно незнакомых людей, говорит другая его знакомая.
– Он был понятым десятки раз, они [полицейские] его выдергивали в любое время. Мол, откажешься – сядешь по всем своим эпизодам, только вместо покупки наркотиков впаяем тебе торговлю в крупном размере и тогда «лет на 8 уедешь». Поэтому и «поймали» его так быстро, потому что на связи он был именно с полицейскими, а не с «неизвестным куратором», – рассказывает Анна (имя изменено для безопасности собеседницы). – Он соглашался на все это, потому что очень боится попасть в тюрьму. У него больная мама, у самого здоровье не очень. Тюрьмы он не переживет. К тому же все мы наслышаны о том, что там [в колониях] происходит, осужденных пытают и насилуют. Думаю, поэтому Саша заявил о своем желании «уехать на СВО». Он так боится тюрьмы, что готов на что угодно, лишь бы не сесть. Не думаю, что желание поехать на фронт добровольное, все-таки он сам родом из Крыма. Сейчас, как известно, в нашей стране согласие на военный контракт отмажет от тюрьмы любого. Лично я не думаю, что на войне лучше.
Друзья Александра «потеряли» его на несколько месяцев после ареста. Нашли его активисты «Зоны солидарности». В декабре они выяснили, что Новогренко находится в СИЗО «Кресты». А до «Крестов» был в ГПБ №6 (городская психиатрическая больница) на стационарной психиатрической экспертизе. Правозащитникам Новогренко заявил, что устроить поджог его вынудили под угрозой «наказания за его незаконную деятельность». А вообще он «за Россию, за СВО, патриот, но пацифист» и собирается заключить контракт с Министерством обороны России и отправиться на войну, хотя понимает, что «придется убивать людей».
«Принудить к участию в войне»
Первыми вербовать заключенных на войну начали в ЧВК «Вагнер». Как заявлял ее ныне покойный глава Евгений Пригожин, около 10 тысяч заключенных погибли под Бахмутом. По истечении шести месяцев контракта бывшие зэки получали освобождение – помилование закрытыми указами президента. В ЧВК вербовали и осужденных за тяжкие преступления, а освободиться заключенные, завербованные в «Вагнер», могли уже через полгода. При этом обычным военнослужащим уволиться с военной службы до завершения мобилизации практически невозможно.
Согласно принятому в марте Госдумой закону, в случае заключения контракта уголовные дела подозреваемых приостановят, а вид наказания осужденных изменят на условный срок. За их поведением будет следить командование воинских частей. Полное освобождение от ответственности и погашение судимости возможно, если контрактник получит награду, либо в связи с увольнением с военной службы по «отдельным основаниям».
– Понятно, что официально участие в войне как способ избежать уголовного преследования они [следователи] предлагают подозреваемым по не тяжким статьям, но в реальности предлагают всем подряд, – говорит правозащитница из Сибири, попросившая не писать ее имя. – У меня сейчас в работе несколько дел по тяжким статьям, фигурантам которых настоятельно (я бы даже сказала, настойчиво) советуют уйти «на СВО», чтобы расследование в их отношении прекратили. И чем более «грязная» статья, тем настойчивее эти советы. Особенно часто такие предложения делают арестованным по «наркотическим» статьям. Или тем, кто проходит по стыдным статьям – по подозрению в педофилии, например.
– Уговаривают подписать контракт и тех, кто за убийство или изнасилование арестован, – говорит адвокат, попросивший не указывать его фамилию.
Две недели назад в рамках новых условий вербовки на войну ушли минимум пять подозреваемых по делу об организации массовых беспорядков – речь идет о стихийном протесте заключенных ангарской колонии №15 в Иркутской области, произошедшем в апреле 2020 года. После жесткого подавления стихийного бунта около двух сотен заключенных заявили о пытках, при помощи которых сотрудники УФСИН «выбивали» у них признание в якобы умышленной организации протеста. Несколько человек остались после этих пыток инвалидами.
– Нам с огромным трудом удалось добиться возбуждения дел против «прессовщиков» и сотрудников УФСИН, участвовавших в пытках. Сейчас эти дела разваливаются. Плюс, конечно, УФСИН организовало дела о «массовых беспорядках» против заключенных. В первую волну ушло 19 обвиняемых, – говорит Север.Реалии один из правозащитников. – Потом они вторую волну подозреваемых подсобрали – показания против них давали их же запытанные сокамерники. Во второй волне подозреваемых (по статьям об организации массовых беспорядков (ст. 212 УК РФ – срок до 15 лет) и о дезорганизации работы учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ – срок до 5 лет) было 7 человек. Сейчас, по моим источникам в СИЗО-1, где они содержались, пятеро из них ушли на войну. Например, Руслан Лемов, которого насиловали, били, а потом кинули на пол, и трое суток к нему никто не подходил. Он был готов добиваться суда над пытавшими, но посмотрите сами – четыре года прошло, их посадили в изолятор, в котором в 2020 году пытали, возили на суды через СИЗО-6, где сидят эти самые подозреваемые в пытках разработчики. Каждый раз им угрожают, что стоит дать не те показания, и в изоляторе их просто убьют. Все это время при любом удобном случае их бьют и пытают. Кто выдержит такое?
В феврале 2023 года Руслан Лемов, признанный потерпевшим по одному из дел о массовых пытках заключенных в иркутском СИЗО-1, объявил сухую голодовку, так как за день до дачи показаний в суде его «подселили» к обвиняемому в насилии над другими осужденными. Тогда Лемова перевели в камеру к заключенному-прессовщику по кличке «Лютый», который сотрудничает с администрацией колонии. Он проходит обвиняемым по делу о групповом сексуальном насилии над заключенными. По словам правозащитников, таким способом ФСИН добивалось, чтобы Лемов в суде не говорил об участии в пытках оперативников СИЗО-1 Верещака, Федюнина и других. Лемов не раз на следствии давал показания, что к его пыткам причастен оперативник Верещак-младший, сын бывшего начальника ИК-15 Ангарска, но следствие так и не учло этого в материалах дела.
В апреле 2021 года Руслан Лемов потребовал возбудить уголовное дело в отношении начальника регионального управления ФСИН Леонида Сагалакова. Он сообщил о том, что в ИК-15 в Ангарске Иркутской области, где он отбывал наказание, его пытали. Областная прокуратура подтвердила правозащитникам факт сговора местных сотрудников ФСИН с так называемыми разработчиками или прессовщиками – заключенными, которые выполняли указания сотрудников в отношении других заключенных, добиваясь от них нужных показаний.
Правозащитник говорит, что не хочет оправдывать подозреваемых, согласившихся пойти на войну в Украину в обмен «на помилование», но отмечает, что у них «полный информационный вакуум».
– Они сидят перед зомбоящиком, где их призывают родину защищать, и не врубаются: а почему ехать надо для этого в Украину? Они там как слепые котята. Им можно навесить любой лжи, они поверят. А главная мысль: а вдруг получится «сквозануть», как вагнеровцам первой волны, которые выжили в первые полгода и вернулись, – говорит правозащитник. – Они связываются с этими чудом выжившими вагнеровцами, бывшими сокамерниками, и надеются, что им повезет так же. Им никто не сообщил об изменившихся условиях, что гнить в окопах они будут, возможно, несколько лет. Или сколько там еще эта бойня продлится.
В январе 2024 года стало известно, что уехавшие на войну с Украиной российские заключенные перестали получать помилование от президента Владимира Путина. Им дают «условное освобождение» и автоматически продлевают контракты с Министерством обороны. Полное освобождение или погашение судимости можно получить только в случае вручения госнаграды, окончания войны или достижения предельного возраста службы. На тех же условиях закрытие уголовного дела обещают находящимся в статусе подозреваемого.
Вербовка на войну фигурантов уголовных дел началась в апреле 2024 года, первым узнал «Коммерсантъ» от источников в адвокатском сообществе.
Во время следственных действий подсудимым дают бумаги с описанием преимуществ службы в армии вместо заключения. Описывается один такой документ с заголовком «Разъяснение». Уголовное преследование приостанавливается по ходатайству командования военной части, где обвиняемому предстоит служить, говорится в нем.
Источник в адвокатских кругах говорит, что этот порядок уже применяется на оккупированных территориях Украины и в прилегающих к ним регионах РФ. Его хотят распространить и на другие субъекты страны.
Смысл принятия закона о «помиловании» за участие в войне – принудить очередную уязвимую группу к участию в боевых действиях, считают правозащитники. Адвокат Иван Павлов в интервью Insider объяснял, что этот закон направлен на определенные категории граждан: подследственных, осужденных и лиц с непогашенной судимостью.
Источник severreal.org
