У режима проблемы на фронте и в тылу? В программе “Лицом к событию” последние новости обсуждают географ и политолог Дмитрий Орешкин и военный эксперт Михаил Притула.
Настоящий материал (информация) произведен, распространен и(или) направлен иностранным агентом Соколовым Михаилом Владимировичем, либо касается деятельности иностранного агента Соколова Михаила Владимировича. 18+ *Михаил Соколов не согласен с этим статусом
Видеоверсия программы
Михаил Соколов: Сегодня наши гости – географ и политолог Дмитрий Орешкин, и с нами будет военный эксперт Михаил Притула. Такое событие: Владимир Путин передал икону работы Андрея Рублева “Троица” из музея Третьяковская галерея в Троице-Сергиеву лавру Московской патриархии, несмотря на возражения музейщиков, реставраторов, их слова о том, что живопись может погибнуть. Видите ли вы в этом решении какой-то политический символический жест?
Дмитрий Орешкин: Я вижу попытку придать иконе политический вес. Конечно, это событие, характеризующее стилистику нынешней власти. Она хватается за все, чтобы вернуть советское прошлое, когда была доминирующая, как бы объединяющая всех идеология. Поскольку советская идеология рухнула, значит они пытаются, те же самые люди, которые боролись с православными 30 лет назад в здании на Лубянке, сейчас борются с теми, кто позволяет себе недостаточно уважительно или просто никак относиться к этим самым православным святыням. Абсолютно тупиковый процесс, вредный для иконы, которая действительно является фактом культурного достояния всего человечества. В музее она была в хорошей форме. Я не так часто хожу в Третьяковку, но раза три ходил, каждый раз смотрел на нее просто потому, что это приятно и интересно: надо же, как давно все это было сделано и до сих пор висит. В божий храм я не пойду, потому что мне это неинтересно. Соответственно, мои встречи с иконой будут в этом смысле ограничены. Что самое неприятное в этой истории – это то, что Андрея Рублева, который ни сном, ни духом к чекистским ценностям не относится, стараются пристегнуть к своей колеснице. Главное, что без смысла, потому что никаким образом это не поменяет. Был такой православный иерарх Дмитрий Шаховской, руководитель епархии в Соединенных Штатах Америки, в Калифорнии, он писал, что его удивило, насколько на самом деле оказалась слабой православная культура в России начала ХХ века. Он говорит, что когда после Февральской революции 1917 года в армии отменили обязательные процедуры, связанные с исповедью, совершением таинств, к священникам остались ходить по доброй воле только 10% русских солдат. И вот он тогда написал про это, что по существу только 10% истинно православных людей, которые испытывают духовную необходимость исповедоваться, покаяться в грехах, получить прощение, для них церковь важна, как элемент их идентичности, их культуры, их духовного образа. Остальные 90% перестали ходить на исповеди. И это было на исходе царской России.
После этого православие гнобили в течение многих десятилетий, сейчас опомнились и задним числом пытаются вернуть эту картинку. Насколько помню социологические опросы еще в свободные времена, 80% из русских считают себя принадлежащими к православной культуре, но только 4% посещают церковные таинства, то есть действительно ходят на исповедь, им важно пообщаться со священником и так далее, в основном женщины, конечно. Сейчас пытаются из Владимира Путина сделать православного лидера, безнадежно, неинтересно, неактуально, потому что Россия давно уже этот этап миновала. То, что мы сейчас наблюдаем – это такая отрыжка прохановских телодвижений, который пытался товарища Сталина ввести в ранг православных святых, чему, кстати, противостояла сама православная церковь в России. Потому что она-то хорошо помнит, что товарищ Сталин делал с православными церквями и с православными священнослужителями.
Михаил Соколов: Одна из трактовок этого решения Путина, что это не просто награда патриарху Кириллу за лояльность, но такая мистическая ставка президента на чудо, на помощь Божью в войне, когда дела идут неважно. Такая сделка.
Дмитрий Орешкин: Мне кажется, это признак того, что они не знают, за то хвататься. Прости господи мою грешную душу, я слабо верю в возможности потусторонних сил влиять на политическую ситуацию. Раз он за это хватается, значит плохи дела. Я еще раз хочу сказать, что по сути это бесполезно, потому что это опять же связано с государственной идеологией. Так же, как православные чекисты, члены ордена православных кувалдоносцев, распространяют сказку о том, что во время обороны Москвы какую-то священную чудодейственную икону, на самолете облетели вокруг города, и это помогло защитить столицу он иноземных захватчиков. От иноземных захватчиков столицу защищали сибирские полки с огромными потерями. Главное, сильно сомневаюсь, что этот облет действительно имел место. Но сейчас нам создают такой миф с тем, чтобы мы в него поверили. Но проблема в том, что все-таки горожане, а Москва – это большой международный город, они по-другому устроены психологически. Среди них есть искренне верующие православные люди, есть те, которые считают себя православными, но утруждают себя только дважды в год походом к церкви, на Пасху и на Рождество. Добавить этим баллов или помощи Владимиру Путину, я думаю, честно говоря, это несерьезно. Возможно, кого-то окрыляет швабра, вставленная в задницу или кувалда, как символ отечественной культуры, но, я думаю, таких людей, во всяком случае в Москве точно меньшинство. Так что пустые это хлопоты, мне кажется, даже особенно рассказывать не надо, это знак того, что у Путина действительно плохи дела, только что шаманов осталось еще пригласить. Хотя говорят, что он верит во все эти оккультные штучки. Такого рода публика часто склоняется к увлечениям, например, Гитлер, говорят, верил в нумерологию, в какую-то таинственную силу небесных созвездий, но это не помогло. Не поможет и Путину.
Михаил Соколов: Давайте мы проверим. Мы спросили граждан, поддерживают ли он передачу знаменитой художественной ценности, иконы из музея в лавру или нет.
Михаил Соколов: Однозначной поддержки явно нет, энтузиазма тоже нет.
Дмитрий Орешкин: Это нормально, абсолютно здравый московский разговор про то, что лишь бы она осталась в Москве, лишь бы был открыт к ней доступ, и лишь бы ей не нанесли вреда. При этом я обратил внимание, что один из джентльменов, который как раз поддерживал перенос в божий храм, даже не понимает, о чем идет речь, он говорит, что мало кто поедет в Троицк к этой иконе. Он полагает, наверное, что она располагалась в Троицке. Она же в Третьяковке была, он даже этого не знает, это значит, что он не слишком часто ходил насладиться художественным достоинством.
Михаил Соколов: По крайней мере, мистический смысл какой-то явно не подчеркивает никто, то, что это чему-то поможет, улучшит и так далее. Давайте посмотрим, идут ли дела Кремля на войне в Украине на самом деле плохо, что происходит сегодня.
Михаил Соколов: Михаил, что-то еще важное мы в нашем обзоре пропустили, есть какая-то информация, которой вы хотели бы поделиться?
Михаил Притула: Прежде всего давайте начнем с конца: “Шторм шэдоу” – это “Тень бури”, английские крылатые ракеты воздушного базирования, которые имеют объявленный радиус действия 275, на самом деле радиус намного больше. Это ракеты, которые имеют в своем штатном исполнении, не экспортном, радиус действия более 560 километров. Это значит ракеты с севера Украины могут вполне нормально перекрывать всю Москву. Эти ракеты обходят системы противовоздушной обороны, летят на очень низкой высоте, они имеют искусственный интеллект, соответственно, с высокой точностью поражают цель. Ближайшим аналогом можно было бы назвать российские “Калибры”, только немножко лучше, с большей точностью, с большей дальностью, с большой мощностью. Этими ракетами начали поражать объекты, которые были ранее недостижимы для ракетных войск Украины, уничтожать логистические пункты, пункты управления, пункты сосредоточения личного состава. Идет подготовка к большому наступлению.
Мы видим, что на сегодняшний день под Бахмутом или, как его называют в российских медиа, Артемом, Бахмут стал большой мышеловкой для “Вагнера”. Потому что Бахмут, когда туда заходит “Вагнер”, то украинские войска обходят его с флангов, фактически получается огромный котел, который с большим трудом захватили, почти, но не до конца захватили “вагнеровцы”, но, тем не менее, он стал для них большой мышеловкой. Вокруг Бахмута освобождено около 20 квадратных километров территории – это очень большой кусок. За каждый квадратный километр россияне положили тысячи жизней своих солдат. Вот сейчас это все деоккупируется, возвращается под контроль вооруженных сил Украины.
Михаил Соколов: Фактически начались контрнаступательные действия украинских войск в этом районе? Это локальные операции или это можно считать началом контрнаступления, которое ожидается в ближайшее время?
Михаил Притула: Оно уже идет. Немножко разные представления о контрнаступлении у Украины и у россиян. У России представление о контрнаступлении, что будут бежать в штыковую атаку, кричать “ура, за Путина, за Сталина”. Этого всего не будет. Контрнаступление идет вначале медленным и систематическим уничтожением средств снабжения, живой силы противника, то есть самых основных пунктов, где находится вооружение, еда для солдат, все это нужно уничтожить перед тем, как идти в бой. Но когда все это будет уничтожено, просто тем войскам, которые окажутся в окружении, не останется ничего делать, как бежать, сделать “жест доброй воли”, как они это сделали из Киева, с Харьковской области, Херсонской области. Логика действий боевых не изменилась.
В данном случае мы с вами должны понимать, что в Запорожской области вырыто большое количество укреплений, да, вырыто порядка полутора тысяч километров траншей в Запорожской области и в Херсонской области. Кто в них сидеть будет? Траншея сама по себе ни от чего не защищает, просто траншея и все. Нет, там должны сидеть солдаты. Какие солдаты там будут сидеть? Прежде всего это будут мобилизованные, то есть будет волна мобилизации, уже идет, насколько я понимаю. Я не могу по-другому расценивать призыв запасников на военные сборы, такая скрытая форма мобилизации, потому что им на сборах вполне вручат мобилизационные предписания, им деваться больше некуда. Я думаю, то же самое будет происходить в Крыму, на защиту Крыма будут мобилизовывать прежде всего понаехавших в Крым, то есть тех, кто приехал по различным государственным программам для Крыма – это порядка 300 тысяч человек, порядка 40 тысяч будет мобилизационный резерв, будут брошены в эти траншеи. Сейчас на юге Херсонской и Запорожской области находится порядка 200 тысяч личного состава России. Если возьмем просто математику, то для того, чтобы они существовали в этих траншеях, им нужно поставить, привезти и дать каждому солдату провизии на месяц – гигантское количество. Его нужно доставить по путям, которые находятся под огнем ракетных войск и артиллерии Украины. То есть это все очень сложные процессы, которые слабо решаемы для России на сегодняшний день. Учитывая большие потери в бронетехнике, а это в общей сложности на сегодняшний день составило 11 130 танков и бронемашин, учитывая гигантские потери автотранспорта, это очень сложная задача на самом деле. То есть контрнаступление так называемое уже идет, просто оно не афишируется как таковое, оно не афишируется тем, что бегут люди в атаку, идут массы войск, нет, оно идет другим путем, методом тщательного, системного, очень продуманного, взвешенного уничтожения живой и техники вооруженных сил Российской Федерации.
Источник svoboda.org
